ПОЛОВНИКОВ Филимон Мелентьевич, Половинский район. Курганская область.

Бригадир комплексной полеводческой бригады совхоза «Комсомольский» Половинского района Курганской области, Герой Социалистического Труда.

Филимон Милентьевич Половников родился 6 февраля 1924 года в деревне Золотое Половинского района (ныне Курганской области) в семье крестьянина. В 1939 году, окончив 6 классов Сумкинской семилетней школы, стал работать прицепщиком, а затем трактористом Патраковской МТС.

В 1942 году Филимон Милентьевич ушёл на фронт. Воевал на 1-м Украинском фронте. За мужество и отвагу в боях с немецкими захватчиками был награждён орденом Славы III степени и медалью «За боевые заслуги». В 1945 году вступил в коммунистическую партию.

Демобилизовавшись в 1947 году, Филимон Милентьевич вернулся в родные места и работал трактористом, затем бригадиром тракторной бригады в Патраковской МТС. В 1948 году он возглавил тракторную бригаду в Марае, да так и остался бригадиром на всю жизнь. Менялось название хозяйства, менялись руководители, а Половников нёс на себе нелёгкую ношу бригадира. Закончил трудовую деятельность в совхозе «Комсомольский» Половинского района. Тысячи тонн зерна были выращены и убраны его трудом за 35 лет полеводческой работы.
За долгие годы ударной работы механизатором и бригадиром Филимон Милентьевич сформировался как квалифицированный специалист, умелый и требовательный организатор производства. За высокопроизводительный, добросовестный труд он был награждён орденами Трудового Красного Знамени, «Знак Почёта» и восемью медалями.
Указом Президиума Верховного Совета СССР от 8 апреля 1971 года Филимону Милентьевичу присвоено звание Героя Социалистического Труда с вручением ордена Ленина и золотой медали «Серп и Молот».
Самоотверженный труд на совхозных и колхозных полях Филимон Милентьевич сочетал с активным участием в общественной жизни района, был членом Половинского райкома КПСС, членом парткома совхоза.
Умер Филимон Милентьевич 22 февраля 1987 года.

https://web.archive.org/web/20171227084915/http://persona.kurganobl.ru/geroi-i-orden/geroi-sots-truda/polovnikov-filimon-milentevich

БРИГАДИР

  В Сумках я давно не был, и помню этот поселок по старой, ещё советской памяти.

В те времена совхоз «Комсомольский» славился в районе и области своим мощным животноводческим комплексом, удоями и урожаями, своими замечательными тружениками. И сегодня, в Ильин день, я еду сюда с единственной целью - узнать побольше о замечательном человеке, фронтовике, бригадире тракторной бригады, Герое Социалистического Труда Филимоне Мелентьевиче Половникове.

 И вот я у дома Трофимовой Лукерьи Мелентьевны. Лукерья Мелентьевна, как вы догадались, младшая сестра Филимона Мелентьевича Половникова.:

 - Семья наша жила в деревне Золотое. Филимон родился 6 февраля 1924 года, а я на два года младше. Нас, детей, в семье было четверо: Ульяна, Филимон, Лукерья и Александр.

  Жили мы бедно, коровка была да куры. Отец наш, Мелентий Иванович, работал в колхозе, в 1937 году он сторожил технику. Осенью его арестовали и увезли, а куда, я и не знаю. Кто-то донёс на него из наших, деревенских, якобы он вредительством занимается. 

 Позже мама, Анна Ивановна, получала несколько писем из Архангельской области. Но отец так и не вернулся, сгинул где-то на севере. Осталось нас у мамы четверо да ещё пятым жил с нами сродный брат отца, Калистрат Афанасьевич Половников. Его позже на фронт забрали, как и Филимона, только он погиб.

 Трудно жилось нам в предвоенные годы. Ульяна с Филимоном в школу ходили, но закончить ее им не пришлось. В январе 1941 года умерла мама Анна. Она дояркой работала в колхозе и возвращалась с вечерней дойки поздно. Однажды вечером на улице на неё напала огромная черная собака соседа Петра Шаткусова. Мама сильно напугалась, едва до дома добралась, а через день умерла. Вот тогда-то и хлебнули мы горюшка в полную меру.

  Зерна до весны нам не хватило. Толкли мякину с сухой картофельной ботвой, лепёшки стряпали. Коровушка наша только и выручала - молочко давала исправно. В зиму перед самой войной Филимон и бросил учебу, обувки не было, а босым по снегу в школу не пошел. До весны мы кое-как дотянули на этих лепёшках и молоке, а весной Филимона в бригаду к себе взял тот самый Шаткусов, он возглавлял тракторный отряд. Видно, совесть его ела за нашу маму. Там-то брат и научился тракторному делу, сам «колёсник» уже водил.

  В 1942 году, летом, вручили Филимону повестку в армию. Плакали горько мы с младшим Сашей, провожая нашего кормильца на фронт. А брат держался молодцом, улыбался нам на прощанье, обещал писать. Он уже тогда крепкий характером был. Уж как мы эту проклятую войну пережили, один Бог знает.

   Лукерья Мелентьевна умолкла, скорбно утирая платочком глаза. Я рассматриваю фотографию апреля 1945 года, где Филимон в группе советских бойцов. До Победы ещё месяц, но уже видно по уверенным лицам солдат-мальчишек, что добьют они войну-волчицу в её логове.

- А с войны брат письма нам писал, правда, не часто, - продолжила свой рассказ хозяйка дома. - Рассказывал, как живут, как воюют, интересовался, как мы тут поживаем, особенно беспокоился за младшего Сашу. Писал, что ранен был несильно, о наградах боевых писал, писем тех фронтовых у меня, жаль, не сохранилось, да кто знал…

А как мы его ждали после Победы, да не дождались, вернулся братец только в 1947 году. Рассказывал после, как они на Украине за бандеровцами гонялись днём, а ночью бандеровцы за ними. Говорил, вспоминая:

- Ну, Луша, страху я там натерпелся больше, чем за всю войну. На войне всё понятно - вот фронт, вот враг, и с тыла тебя никто не обидит. А там, в житомирских и львовских лесах, всё по- другому. Мы днем хутор прочешем, всё обыщем - нет никого, а они нам ночью гранату в окно или мину на дорогу. Сколько ребят наших положили. 

Да Бог пожалел Филимона. Вернулся он домой молодцом, с медалями и орденами.

Я листаю материалы Половинского районного музея, любезно представленные мне Раисой Ивановной Васильевой, и вижу, что не робкого десятка был на фронте сержант Половников: две медали «За отвагу», орден «Славы III степени», медаль «За взятие Берлина», «За Победу над Германией». Даже Берлин штурмовал Филимон в составе своего полка, у рейхстага побывал, возможно, и роспись его на стене осталась.

- Когда Филимон вернулся, - продолжала Лукерья Мелентьевна, - мы с братом Сашей уже в Сумках жили у дяди по матери Лавренова Савина Ивановича. Обрадовались мы возвращению брата, поплакали на радости. Сразу после прихода брат на работу устроился трактористом в Патраковскую МТС, а в 1948 году назначили его бригадиром тракторной бригады в Марае. Днями и ночами пропадал Филимон в бригаде, все о тракторах да о трактористах расстраивался. Я ему говорю как-то, Моня, мы так в детстве его звали, ты бы хоть женился, твои-то годки уже все переженились. А он мне:

- Некогда, Луша, работать надо да Сашу выучить. Женился он почти в тридцать лет. Жену себе приглядел в Марае. И правду сказать, не промахнулся Филимон. Всем хороша была Ксенья Ивановна, под стать бригадиру. Жили мы все вместе: я, брат Саша и Филимон с Ксеньей. Сноха сначала на тракторе работала, а после родов сына Сергея перешла в совхоз «Комсомольский» в огородницы, а после на заправку. Трудолюбивая, спокойная, всё у неё получалось, и жили мы с ней душа в душу. Тесновато было нам в избушке, и Филимон купил в Варгашах деревянный дом. 

 Перевезли дом сюда, поставили. Филимон с семьей ушел в новый, а я осталась в избушке. Брат Саша семь классов закончил и в город уехал профессию получать. Помогал мне Филимон во всем: и делом, и деньгами. Не важничал и нос перед другими не задирал, скромный был в жизни брат. Бывало, сено в бригаде всем развезет, а себе последнему. Позже и я сама замуж вышла, семьей обзавелась. Сын мой в Кургане обжился, а доченька здесь осталась, в школе работает. Лукерья Мелентьевна замолчала, скорбно опустив глаза. Крестьянские узловатые пальцы её теребили кончик скатерти и вздрагивали от волнения. Разбередил я, видно, душу старой женщины своими вопросами.

- Жалко мне Моню, добрый был, отзывчивый, любому поможет. Попроси - рубаху снимет и отдаст. Всё к сердцу близко принимал. Вот помню, продали ему в совхозе списанный, старенький тракторишко, махонький такой, Т-25, так он под ним сидел и лежал по выходным и праздникам. Любил в технике копаться. Ксения Ивановна ему и говорит:

- Филимон, не надоело тебе в бригаде с тракторами возиться, так ты ещё и домой «игрушку» привез.

Наладил он тот тракторок, ездил на нем с тележкой по дрова и сено подкашивал. Да кому-то из сельчан это не понравилось. Донос на него написали в область, что он технику социалистическую в свою собственность превратил. Приехали, разбирались долго. А Филимон принципиальный, не стал доказывать и ругаться. Завел спокойно тракторок и отогнал на совхозный машдвор. Но я -то знаю, как он переживал всё это. В себе держал, виду не показывал, что больно ему. Вот сердце-то и надорвал.

 Я молча слушаю старушку, перебираю старые фотографии, где неизвестным любителем засняты счастливые моменты жизни семьи Половниковых. Вот Филимон в поле с товарищами по работе, а вот дома с маленьким внуком, а тут на встрече со школьниками. Простое, русское лицо, улыбка счастливого человека-труженика.

Узкой асфальтовой дорожкой едем мы с Лукерьей Мелентьевной на кладбище к могиле брата. Сумкинское кладбище ухоженное, чистенькое, в березовом светлом колочке. Мы стоим у могилы Героя Социалистического Труда  Филимона Мелентьевича Половникова, рядом успокоилась супруга его, Ксения Ивановна. Лукерья Мелентьевна утирает платочком нахлынувшие слёзы, крестясь и причитая, я молчу. Доставив Лукерью Мелентьевну домой, я подъезжаю к дому Сергея Филимоновича Половникова.

Время обеденное, и вижу, что Сергей торопится на работу: машины подошли, асфальт надо срочно отгружать, время не ждет. Жена Нина торопливо накрывает на стол, приглашая и меня. Мы обедаем, и Сергей рассказывает об отце:

- С детских лет я равнялся на отца, подражал ему, хотел, как и он, стать механизатором. Помню, мне лет двенадцать было, мы сено осенью по снегу на волокуше домой привозили. Отец стог в огород затащил, отцепил от трактора и говорит мне:

- Сынок, отгони трактор на стоянку да воду не забудь, слей. У меня душа ликовала от такого доверия. Сделал всё, как он сказал. С тех пор и «прикипел» к механизмам.

 Сергей улыбнулся, в светлых глазах его замелькали детские искорки, он окунулся в воспоминания об отце.

- Семья у нас была небольшая, но дружная. Мать с отцом, сколько я помню, никогда не ругались. Помню его весёлым и общительным, меня с сестрой вырастил и выучил, помог на ноги встать.

- У нас со свёкром и свекровью полное понимание было, мы полгода после свадьбы с ними жили, - дополняет из кухни Нина.- И дом вот этот, и машину они нам помогли купить.

- Помню, когда отцу звезду Героя вручали в нашем клубе, он очень волновался, - продолжал Сергей. - Костюма черного у него не было, и галстуки носить, особенно завязывать, он не любил и не привык. Мама ему галстук на резинке надела, а он всё щупал его рукой, не сбился ли.

Мы с Сергеем Филимоновичем выходим во двор. Через огород идем к старому дому родителей. Крепкий ещё пятистенник глядит в огород раскрытыми глазами окон. Живут в нём другие люди, но принадлежит он наследнику – сыну, как память о родителях.

Я делаю несколько снимков и прощаюсь с Сергеем Филимоновичем. Путь мой лежит к другому сумчанину, старожилу и фронтовику, много лет проработавшему бок о бок с Ф.М.Половниковым. Иванов Георгий Васильевич, бывший главный инженер совхоза «Комсомольский».

- С Филимоном мы родственники, но дело не в этом. Под моим, так сказать, руководством находился он с 1962 года, с того самого момента, как я стал работать главным инженером совхоза «Комсомольский». Отделений в совхозе было много, а Филимон бригадирил на первом. Мужик он, скажу я вам, был замечательный. Есть в жизни люди, которым природа определила свою судьбу, свою долю. Так вот и Филимону она определила быть бригадиром, землю обрабатывать, хлеб растить. Всю жизнь свою отдал он делу и людям. Я, правда, один год забирал его заведующим машинным двором. Думал, забот будет ему поменьше, он вроде согласился. Зиму проработал, а весной как-то приходит ко мне и говорит:

- Василич! Не могу больше, отпусти. Слышишь, как тракторы в поле гудят, а земля как пахнет! Отпусти ты меня в поле, в бригаду, ведь я там родился и вырос. Посмеялся я тогда над ним, но отпустил, не лежала душа Филимона к сидячей работе. А ответственность на нем висела большая. Земли в бригаде его было шесть тысяч га, а техники, мужиков сколько?!

Георгий Васильевич покрутил пальцем седой ус, задумчиво взглянул на меня голубым глазом и вымолвил:

- Стоп! Я сейчас точно скажу, сколько техники у него в бригаде было, - он поспешно встает и роется в ящике шкафа.

- А вот она, моя записная книжка, так-так, - нацепив очки, бормочет он, листая странички, написанные фиолетовыми чернилами.

- Вот, нашел, первое отделение: тракторов разных марок от Т-25 до К-700 у Филимона было …, - он шепчет, считая про себя и загибая пальцы, - сорок пять единиц. Комбайнов – «Сибиряки», «Нивы», «Енисеи» - пятнадцать. Плюс уйма всяких прицепных сельхозорудий. Это же ответственность какая! А Филимон ответственный был, если что не так, он ночевать в бригаде будет, но сделает, на первом месте у него работа была.

А люди, с ним, какие трудились, любо-дорого посмотреть! Найданов Василий Федорович и Андреев Анатолий Сергеевич, кавалеры ордена Трудового Красного Знамени.  Филиппов Юрий Александрович, кавалер ордена Трудовой Славы III степени. Ефимов Афанасий Логинович, Алексей Назарович Сафронов, Турковский Владимир …

Да разве всех перечтешь.  Какие мужики, трудяги, хлеборобы были, многих уж нет! А Филимон со всеми ладил, ни на кого не накричит, не оскорбит, не было у него привычки орать и пилить без дела. Уважал он человека! И в бригаде его ценили, в обиду не давали. Приняли мы как-то в бригаду сварщика, приезжий, молодой парень с норовом.

 Напартачил он что-то в работе, а Филимон ему замечание сделал и переделать предложил. Тот и вспылил, обругал бригадира, подальше послал. Ребята-трактористы послушали-послушали, да и морду сварщику набили за такие дела. Он жаловаться не стал, уволился и уехал. Прыгуны и шабашники в бригаде не приживались.

И землю Филимон любил, обрабатывал на совесть, бывало, влагу все закрывают в два следа, а он в четыре. Все солонцы и вымочки разработает, засеет, огрехов на его полях не найдешь. Помню, Шабалинский увал засевали да припозднились из-за погоды, после первого июня уже засевали. Приехали мы с агрономом к нему, а агроном толи в шутку, толи всерьез и говорит:

- Мелентьич, а ведь овсюг задавит пшеницу, раньше взойдет.

Филимон взял линейку, и метров двадцать на коленях полз по полосе, рыл, овсюг искал и измерял, на какой он глубине остался. Потом подходит и говорит:

- Не задавит, мы его так зарыли, что не взойдет.    

И прав оказался, хорошая пшеница уродилась в тот год на Шабалинском увале.

Знал хорошо свое дело Филимон, отсюда и результаты. Урожайность с гектара в его бригаде была постоянно выше на 3-5 центнеров среднесовхозной. Орден Трудового Красного Знамени он получил в 1957 году, без меня, а вот наградные документы на орден «Знак Почета» и Героя Труда мне тоже пришлось подписывать. И есть за что, достоин Филимон Мелентьевич высокой награды..

Мой следующий визит на улицу имени Ф.М.Половникова в скромный двухквартирный домик. В нем живет бывший агроном первого отделения, кавалер ордена Трудового Красного Знамени Иванова Анна Иосифовна.

- Я коренная сумчанка, родилась здесь в 1930 году. Училась в Сумкинской школе, а после окончила Куртамышский сельскохозяйственный техникум, отделение агрономии, в 1957 году, - так начала рассказ Анна Иосифовна о своей жизни и работе. - С Филимоном Мелентьевичем мы работали вместе с самого начала организации совхоза «Комсомольский». Хороший был человек, к механизаторам относился как к родным, ценил и уважал каждого. И, главное, - землю любил. Работали мы с ним долго и слаженно. Урожаи у нас на первом отделении были повыше, чем на других, а было в совхозе восемь отделений.

По полям я ездила сначала на лошади в ходке, а потом Филимон научил меня трактором управлять, был такой небольшой с кузовком, Т-16, и права получить помог. Простой был Филимон, рубаха-парень, вроде, член КПСС, орденоносец и Герой, а никогда не кичился этим. Когда надо, сам за рычаги садился и пахал и молотил, и ремонтировал. И семья у них была трудолюбивая, дружная.

Мы по праздникам семьями собирались, всей бригадой к озеру выезжали, отдыхали, рыбу ловили, уху варили. Обычно после посевной и уборочной, песни под гармошку пели, танцевали. Общительный, веселый был он и в компании. Жаль, умер рано, все о нем сожалели.

(Рассказ приведен в сокращенном варианте)

Август, 2011 год

Юрий САФРОНОВ, член Союза литераторов России.