Незабываемый запах целинного хлеба
Освоение целинных и залежных земель, начавшееся в 1954 году, стало первым крупным социально-экономическим проектом нового руководителя страны Н.С. Хрущёва. Оно во многом определило судьбу целого поколения советских людей. Но далеко не у всех этот выбор был осознанным. К примеру, за детей выбор делали их родители, но маленькие целинники тоже стали частью судьбоносной для страны эпохи покорения новых, неизведанных пространств. И их воспоминания во многом отличались от того, что мы привыкли видеть в художественных фильмах той поры.
Жительница села Погорелка Галина Ивановна Чугайнова (в девичестве Попова), которая прожила на целине восемь лет, поделилась своими впечатлениями о времени расширения хлебной нивы страны.
– Шёл пятый год освоения целины. Моя мама Мария Ефимовна Павлова привезла меня и старших братьев в Карагандинскую область Казахстана, в совхоз имени Пржевальского. Наш, так называемый, казачий аул находился в 200 километрах от областного центра. Я училась тогда в пятом классе, а школы в 1959 году там ещё не было, занятия проходили в обыкновенном жилом доме. Но вскоре совхоз построил для школы двухэтажное здание. Учителя вместе с учениками разбили возле него огород и посадили деревья. Всё это мы успешно совмещали с учёбой, никто и не думал жаловаться на дополнительные нагрузки, ведь трудились все – и взрослые, и дети.
Бытовые условия были очень скромными. Мама строила дома из камышовых матов, затем их штукатурили изнутри и снаружи. В таких домах без удобств жили целинники. Потребность в отдельном жильё была очень большая, особенно у семейных пар. Распределение шло в зависимости от целинного стажа и трудовых заслуг. Особых претензий к качеству домов тогда не предъявляли. Холостяки теснились в общежитиях, где нередко все спали вповалку. Мои братья работали на тракторах, в основном пахали. Поля были бескрайние, уходящие далеко за горизонт.
А мы, школьники, летом вручную пололи пшеницу от осота и молочая. Это время называли ещё пятой четвертью или летней трудовой практикой, которая была обязательна для всех. У каждого класса была своя норма выработки, устраивались даже соревнования. Рядки были длинные, около двух километров. В конце поля нас ждал бригадный стан, расположенный на берегу котлована. Мы купались, обедали и отправлялись в обратный путь снова выполнять свою норму на прополке пшеницы.
Когда начиналась уборка, нас переводили работать на зерноток. Там насыпались огромные кучи зерна, которое везли с разных полей. Для того, чтобы просушить его, привлекались все службы и организации, у которых была своя разнарядка на эти работы. Мы, школьники, брали в руки лопаты и тоже помогали сушить зерно.
А осенью нас возили в поле, где мы сжигали солому. Её было очень много, она мешала готовить поля к следующему сезону. Измельчителей тогда ещё не придумали. Солома вспыхивала очень бурно, столбы пламени поднимались на несколько десятков метров. Но не припомню ни одного случая, чтобы мы не уследили за огнём и допустили пожар. К этому поручению мы относились ответственно и очень гордились тем, что за такую, в общем-то, несложную работу нам платили деньги. В 1961 году, когда состоялась денежная реформа, это были новенькие хрустящие купюры, которые мы с гордостью несли домой.
А в 1964 году, когда целина отмечала свой первый 10-летний юбилей, нас на школьной линейке наградили юбилейными медалями «За уборку 10-го целинного урожая». Большое торжество было и в совхозе, школьников там тоже отмечали с хорошей стороны, и все мы очень гордились своим вкладом в общую копилку, чувствовали себя настоящими героями.
Очень хорошо помню то время, как мы со школьной подружкой ходили на хлебопекарню, там работала её мама. Нам было очень интересно смотреть как заводят тесто, как печётся хлеб, булки тогда были очень большие по килограмму (сейчас средняя стандартная буханка весит 650-700 г.). А какой у него был особый незабываемый запах, я его запомнила на всю жизнь, такого больше не встречала, хотя 44 года проработала на пекарне в Погорелке.
Газета «Шадринский курьер».
